your own autumn sea
Сегодня я буду махать лету ручкой, ночью и с балкона. Я хочу поблагодарить его, шалопая загнанного, потому что он смог и меня заразить безбашенным весельем. Сделал ли я то, чего хотел? Наверное, да. Стал лучше, много гулял, ходил на классные фильмы с классными людьми, рисовал, катался на роликах, дарил подарки, осваивал фоторедакторы и пытался в красивые фото. Я избавился от комплексов - от большей их части - этим летом.
Феникс и Сказочница окончательно поссорились и разошлись по разным комнатам, что меня очень расстраивает, а еще я снова начал панически бояться забыть что-то, а еще, наверное, стоит рассказать обо всем по порядку.
___
Лето началось с традиционно уютной книги, которую я схватил наугад по - как недавно узнал - бессовестно завышеной цене. "Дети железной дороги" заставили ностальгировать по "Вину из одуванчиков" и вспоминать "Когда Бог был кроликом" и все вместе, бывает же такое, блеск, просто блеск! Очень английская история со сдержанным, светлым юмором и трогательными моментами - нет, она вся один большой (не очень) трогательный момент, на одном дыхании читается. Эта книга из разряда тех, которые нужно листать, когда тебя паническими атаками шарашит. Проверено, помогает.
Июнь я провел с неожиданно увлекательной историей. Отношения с этим предметом были довольно напряженные: я любил, трепетал и боялся разочароваться. А на курсах началась тысяча и одна увлекательная легенда, сказки на грани с историческими фактами и новые знакомства.
И побежали красные кеды вместе с синими кроссовками по всему городу.
За две недели я побывал в огромном
количестве мест, о существовании некоторых даже не знал, и я впервые почувствовал себя абсолютно спокойно, абсолютно довольным. Потому что - "Веди меня куда хочешь", на выдохе, безнадежно уставшее и счастливое.
Саша обязательно поступит, обязательно вернется ко мне и снова будет обнимать после нервных срывов, шутить о проклятии станции Васильковская, называть милашкой и есть всякую дрянь на лавочках в парке, и петь под неуклюжий фортепианный аккомпонемент. Может, как она недавно писала мне, мы с ней собственную группу замутим. "Лабать митол я всегда готов" (с).
Перед самым отъездом я гулял с другим Сашей, и было это то ли в конце июня, то ли в начале июля - но очень тепло и очень уютно. Он говорил, что благодарен мне, я ведь на улицу его вытаскиваю, и он "первый раз за месяц столько эмоций испытал". Я фотографировал облака, писал кроссовер "Книжного магазина Блэка" и "Добро пожаловать в психушку" и кидал текстики на Маримо (чтобы потом, в августе, обнаружился чудесный человек, готовый рисовать иллюстрации по моей чуши и называть ее волшебной, сравнивать с творениями Миядзаки, господи, как мне не умереть от восторга).
В июле я отчаянно пилил непонятные фотосеты, вздрагивал от любого шороха в непривычно-пустой заброшке (у нее определенно было плохое настроение, не хотела она свидания нашего в тот раз) и шугался от похожих на Плачущих Ангелов скульптур в кустах на ВДНХ.
А еще в июле я снова встретился с морем, и была кованая беседка на холме, степь, лиман, Белгород-Днестровская крепость, Одесса и рыжая девочка. Были сбивчивые рассказы поздним вечером о сюжете "Эдинбургской темницы" и чересчур наглые комары. Две недели я не мог определиться, впадаю ли в депрессию или нахожусь в бесконечной эйфории, а ещё - чего от меня хотят взъерошенные звери на стенах. Две недели я отдыхал и загонял себя едва ли не до смерти.
Спасибо беседке за умение плести украшения из сухой травы, слушать обрывки фраз проходящих мимо людей и дописывать истории, неизвестно-кем начатые. Спасибо домику с остроконечной крышей за Муми-троллей и воспоминаниях об Оле, с которой я прятался от ветра незадолго до отъезда, разговаривал о предстоящих экзаменах и проекте "Янебоюсьсказати". И отдал ей ирландские легенды, чтобы лисичка, сплетенная из соломы, никогда не грустила.
Август был... август продолжается до сих пор. Накатило такое желание действовать, что не знаю, как от него избавиться, хех. Исландский язык, "Твин Пикс", "По ту сторону изгороди", основы академического рисунка, штриховка, фоторедакторы, композиция на фотографиях... почему я это делаю? Не знаю. Надо что-то делать. Школа совсем скоро, совсем рядом, а я чувствую себя до сих пор не понял, как именно, и в таком подвешенном состоянии умудряюсь великие дела совершать. В этом августе я чувствовал себя бессмертным, это хоть что-то значить должно!
"Чернильное сердце" вызвало смешанные ощущения, набег на магазин игрушек до краев наполнил идиотской радостью, несостоявшаяся прогулка с Сашей - плевать, ещё триста тридцать три таких будет - а вот "Сильмариллион" заканчивается, и стихи Йейтса мурлычут на коленках. На столе лежит "Роб Рой" и антиутопии.
Я не вылезаю из чертовски удобных джинсов, объемных футболок, я стал тощим, как спичка, резким, въедливым и похожим на хорька из-за постоянных укладок своих снова коротких волос.
Лето, эх лето.
Вечно какую-то дичь со мной творит.
Пусть продолжает, пусть всю жизнь я буду дерганным, растерянно-болтливым и довольным.
Феникс и Сказочница окончательно поссорились и разошлись по разным комнатам, что меня очень расстраивает, а еще я снова начал панически бояться забыть что-то, а еще, наверное, стоит рассказать обо всем по порядку.
___
Лето началось с традиционно уютной книги, которую я схватил наугад по - как недавно узнал - бессовестно завышеной цене. "Дети железной дороги" заставили ностальгировать по "Вину из одуванчиков" и вспоминать "Когда Бог был кроликом" и все вместе, бывает же такое, блеск, просто блеск! Очень английская история со сдержанным, светлым юмором и трогательными моментами - нет, она вся один большой (не очень) трогательный момент, на одном дыхании читается. Эта книга из разряда тех, которые нужно листать, когда тебя паническими атаками шарашит. Проверено, помогает.
Июнь я провел с неожиданно увлекательной историей. Отношения с этим предметом были довольно напряженные: я любил, трепетал и боялся разочароваться. А на курсах началась тысяча и одна увлекательная легенда, сказки на грани с историческими фактами и новые знакомства.
И побежали красные кеды вместе с синими кроссовками по всему городу.
За две недели я побывал в огромном
количестве мест, о существовании некоторых даже не знал, и я впервые почувствовал себя абсолютно спокойно, абсолютно довольным. Потому что - "Веди меня куда хочешь", на выдохе, безнадежно уставшее и счастливое.
Саша обязательно поступит, обязательно вернется ко мне и снова будет обнимать после нервных срывов, шутить о проклятии станции Васильковская, называть милашкой и есть всякую дрянь на лавочках в парке, и петь под неуклюжий фортепианный аккомпонемент. Может, как она недавно писала мне, мы с ней собственную группу замутим. "Лабать митол я всегда готов" (с).
Перед самым отъездом я гулял с другим Сашей, и было это то ли в конце июня, то ли в начале июля - но очень тепло и очень уютно. Он говорил, что благодарен мне, я ведь на улицу его вытаскиваю, и он "первый раз за месяц столько эмоций испытал". Я фотографировал облака, писал кроссовер "Книжного магазина Блэка" и "Добро пожаловать в психушку" и кидал текстики на Маримо (чтобы потом, в августе, обнаружился чудесный человек, готовый рисовать иллюстрации по моей чуши и называть ее волшебной, сравнивать с творениями Миядзаки, господи, как мне не умереть от восторга).
В июле я отчаянно пилил непонятные фотосеты, вздрагивал от любого шороха в непривычно-пустой заброшке (у нее определенно было плохое настроение, не хотела она свидания нашего в тот раз) и шугался от похожих на Плачущих Ангелов скульптур в кустах на ВДНХ.
А еще в июле я снова встретился с морем, и была кованая беседка на холме, степь, лиман, Белгород-Днестровская крепость, Одесса и рыжая девочка. Были сбивчивые рассказы поздним вечером о сюжете "Эдинбургской темницы" и чересчур наглые комары. Две недели я не мог определиться, впадаю ли в депрессию или нахожусь в бесконечной эйфории, а ещё - чего от меня хотят взъерошенные звери на стенах. Две недели я отдыхал и загонял себя едва ли не до смерти.
Спасибо беседке за умение плести украшения из сухой травы, слушать обрывки фраз проходящих мимо людей и дописывать истории, неизвестно-кем начатые. Спасибо домику с остроконечной крышей за Муми-троллей и воспоминаниях об Оле, с которой я прятался от ветра незадолго до отъезда, разговаривал о предстоящих экзаменах и проекте "Янебоюсьсказати". И отдал ей ирландские легенды, чтобы лисичка, сплетенная из соломы, никогда не грустила.
Август был... август продолжается до сих пор. Накатило такое желание действовать, что не знаю, как от него избавиться, хех. Исландский язык, "Твин Пикс", "По ту сторону изгороди", основы академического рисунка, штриховка, фоторедакторы, композиция на фотографиях... почему я это делаю? Не знаю. Надо что-то делать. Школа совсем скоро, совсем рядом, а я чувствую себя до сих пор не понял, как именно, и в таком подвешенном состоянии умудряюсь великие дела совершать. В этом августе я чувствовал себя бессмертным, это хоть что-то значить должно!
"Чернильное сердце" вызвало смешанные ощущения, набег на магазин игрушек до краев наполнил идиотской радостью, несостоявшаяся прогулка с Сашей - плевать, ещё триста тридцать три таких будет - а вот "Сильмариллион" заканчивается, и стихи Йейтса мурлычут на коленках. На столе лежит "Роб Рой" и антиутопии.
Я не вылезаю из чертовски удобных джинсов, объемных футболок, я стал тощим, как спичка, резким, въедливым и похожим на хорька из-за постоянных укладок своих снова коротких волос.
Лето, эх лето.
Вечно какую-то дичь со мной творит.
Пусть продолжает, пусть всю жизнь я буду дерганным, растерянно-болтливым и довольным.